Аудиоверсия
Кордовир и Хум стояли на скалистом гребне и наблюдали за странным предметом — раньше такие штуковины здесь не появлялись.
— Судя по отражению солнечного света, он сделан из металла, — произнес Хум.
— Возможно, — неопределенно ответил Кордовир, — но что удерживает его в воздухе?
Заостренный предмет парил в долине, на субстанции, напоминающей огонь.
— Он балансирует на огне, — сказал Хум, — даже твои старые глаза должны это разглядеть.
Кордовир приподнялся на толстом хвосте, чтобы лучше видеть. Предмет тем временем опустился на землю, огонь исчез.
— Посмотрим поближе? — предложил Хум.
— Постой! Какой сегодня день?
Хум прикинул в уме:
— Пятый день луггата.
— Проклятье! — воскликнул Кордовир. — Мне пора домой — убивать жену.
— До захода еще несколько часов. Ты успеешь.
Но Кордовира терзали сомнения:
— Я терпеть не могу опаздывать!
— Ну, ты же знаешь, какой я быстрый, — сказал Хум, — если мы задержимся, я поспешу и сам убью твою жену.
— Это очень любезно с твоей стороны, — поблагодарил Кордовир юношу, и они заскользили вниз по крутому склону.
Возле металлического предмета они уселись на хвосты. Кордовир прикинул размеры предмета.
— Несколько больше, чем я ожидал.
Предмет был чуть длиннее их деревни и примерно в два раза уже. Они обползли предмет кругом и решили, что, возможно, металл обработан человеческими щупальцами.
Зашло меньшее солнце.
— Думаю, нам лучше вернуться, — сказал Кордовир, заметив приближение ночи.
— Ерунда, у нас масса времени. — Хум самодовольно поиграл мускулами.
— Да, но убивать жен лучше все-таки лично.
— Как хочешь.
Они поспешили в деревню.
Жена Кордовира готовила ужин. Она повернулась спиной к двери, как требовал этикет. Кордовир убил ее резким ударом хвоста, оттащил тело за дверь и сел за еду.
Обдумав случившееся за ужином, он пошел на собрание.
Хум уже был там и с юношеской горячностью рассказывал о металлическом предмете.
«Опять он успел раньше меня», — Кордовир расстроился.
Когда юноша закончил, Кордовир высказал предположение, что в металлическом предмете могут находиться разумные существа.
— Откуда ты это взял? — спросил Мишилл, который, как и Кордовир, был старейшиной.
— Когда предмет садился, из него извергался огонь, — ответил Кордовир. — Когда он сел, огонь исчез, значит, пламя кто-то выключил.
— Не обязательно, — возразил Мишилл. — Оно могло погаснуть само.
Начался вечерний спор.
Жители деревни обсуждали вопрос о предмете до поздней ночи. Затем, как обычно, похоронили убитых жен и разошлись по домам.
Ночью Кордовир долго ворочался — все думал о металлическом предмете и о разумных существах в нем. Нравственны ли они? Есть ли у них понятия добра и зла? Каковы их этические нормы?
Так ничего не решив, он заснул.
Утром все мужчины пошли к металлическому предмету. Это было в порядке вещей, поскольку в их обязанности входило изучение нового и ограничение женского населения.
Они расположились вокруг предмета, строя различные догадки.
— Я полагаю, те, кто внутри, похожи на нас, — сказал старший брат Хума Экстелл.
Кордовир затрясся всем телом, выражая свое несогласие.
— Вероятнее всего, там чудовища, — сказал он, — если принять во внимание…
— Не обязательно, — возразил Экстелл. — Подумай о совершенстве нашего строения! Один фасеточный глаз…
— Внешний мир огромен и многолик, — перебил Кордовир. — Там могут жить странные существа, совсем не похожие на нас.
— И все же логика…
— Шанс, что они похожи на нас, — продолжал Кордовир, — бесконечно мал. Могут ли существа, похожие на нас, построить такую штуку?
— Если рассуждать логически, — сказал Экстелл, — ты увидишь…
В третий раз он перебил Кордовира, и тот одним движением хвоста расшиб Экстелла о металлический предмет.
— Я всегда считал своего брата грубияном, — сказал Хум. — Продолжай, пожалуйста.
Но в это время часть стены предмета опустилась, и оттуда вышло существо.
Кордовир понял, что был прав. Существо, вышедшее из дыры, имело два хвоста. Оно было полностью покрыто металлом и кожей. А его цвет!.. Кордовир содрогнулся.
Существо было цвета только что ободранного мяса. Все отпрянули.
Существо стояло на металлической плите. Округлый предмет, венчавший существо, поворачивался туда-сюда, но тело не двигалось, чтобы придать смысл этому жесту. Наконец, существо подняло щупальца и издало странные звуки.
— Ты думаешь, оно обладает даром речи? — тихо спросил Мишилл.
Из дыры вылезли еще трое, держа в щупальцах металлические палки. Существа издавали звуки, видимо переговариваясь между собой.
— Нет, они не люди, — твердо заявил Кордовир. — Следующий вопрос: нравственны ли они?
Одно существо сползло на землю по металлическому боку предмета и ступило на землю. Остальные опустили металлические палки. Это походило на какую-то непонятную церемонию.
— Могут ли такие уроды быть нравственными? — снова спросил Кордовир.
Его шкуру передернуло от отвращения. При ближайшем рассмотрении существа оказались еще безобразнее; такое не могло присниться и в страшном сне. Округлый предмет наверху вполне мог сойти за голову, но посередине этой головы вместо привычного ровного места торчал нарост с двумя круглыми впадинами по сторонам. Слева и справа виднелись две черные выпуклые шишки, а нижнюю половину головы — если это была голова — пересекал бледно-красный разрез. Кордовир предположил, что это рот.
Когда существа двигались, были заметны кости. Их движения скорее походили на обламывание веток, чем на плавные, волнообразные движения людей.
— Видит бог, — вздохнул Гилриг, мужчина средних лет, — нам следует убить их, избавив от мучений.
Остальные, похоже, испытывали те же чувства и двинулись вперед, но кто-то из молодых крикнул:
— Подождите! Давайте попробуем поговорить с ними! Мир огромен и многолик, говорил Кордовир! Может, они все-таки нравственные существа?
Кордовир призвал к немедленному истреблению, но его не послушались. Жители остановились и принялись обсуждать этот сложный вопрос.
Между тем Хум с обычной бравадой подтек к существу, стоявшему на земле.
— Привет, — сказал он.
Существо что-то ответило.
— Не понимаю, — Хум отступил назад.
Существо взмахнуло щупальцами — если это были щупальца — и показало на ближнее солнце. Затем вновь издало звук.
— Да, оно теплое, не правда ли? — весело воскликнул Хум.
Существо показало на землю и снова что-то сказало.
— У нас в этом году не особенно хороший урожай, — продолжал разговор Хум.
Существо указало на себя и издало новые звуки.
— Согласен, — сказал Хум. — Ты безобразно, как смертный грех.
Вскоре мужчины проголодались и уползли в деревню. Хум все стоял и слушал звуки, издаваемые для него существами. Кордовир ждал его невдалеке.
— Ты знаешь, — Хум присоединился к приятелю, — я думаю, они хотят выучить наш язык. Или научить меня своему.
— Не делай этого! — предостерег Кордовир, чувствуя Туманный край Великого Зла.
— Я все-таки попробую, — не согласился Хум. Они вместе поднялись по крутому склону в деревню.
В этот вечер Кордовир пошел в вагон к лишним женщинам и предложил, как того требовал закон нравственности и обычай, приглянувшейся молодой женщине царить двадцать пять дней в его доме. Она с благодарностью приняла его приглашение.
По дороге домой он повстречал Хума, идущего в загон.
— Только что убил жену, — сообщил Хум без всякой надобности: зачем бы иначе он шел к женскому запасу?
— Ты собираешься вернуться к существам? — спросил Кордовир.
— Наверное, — неопределенно ответил Хум. — Если не подвернется что-нибудь новенькое.
— Главное, выясни, — нравственны ли они?
— Ладно! — бросил Хум и заскользил дальше.
После ужина мужчины собрались у Гатеринга.
Все старики согласились, что пришельцы — нелюди. Кордовир горячо убеждал, что сам их внешний вид не допускает никакой человечности. Такие чудовища вряд ли могут иметь чувства добра и зла, а главное, представления об истине и моральных принципах.
Молодежь возражала, возможно, потому, что в последнее время не происходило ничего интересного. Указывали на то, что металлический предмет был продуктом разума, а разум предполагает наличие логики. А логика, естественно, подразумевает деление на черное и белое, на добро и зло.
Даже женский излишек спорил об этом в своем загоне.
Усталая, но довольная новой интересной темой, деревня отошла ко сну.
Последующие недели споры не утихали. Однако жизнь шла своим чередом. Утром женщины выходили собирать и готовить пищу, откладывали яйца. Яйца высиживали лишние женщины. Как обычно, на восемь яиц с женщинами приходилось одно с мужчиной. Через двадцать пять дней или немного раньше каждый мужчина убивал свою старую женщину и брал новую.
Изредка мужчины спускались к кораблю послушать, как Хум учится языку пришельцев, затем возвращались к обычным занятиям: блуждали по холмам и лесам в поисках нового.
Чудовища выходили из металлического предмета только тогда, когда появлялся Хум.
Через двадцать четыре дня после появления нелюдей Хум сообщил, что может немного общаться с ними.
— Они говорят, что пришли издалека, — рассказывал он вечером на собрании. — Они говорят, что двуполы, как и мы, и что они — люди, как и мы. Еще они сказали, есть причины их внешнего отличия от нас, но этой части объяснений я не понял.
— Если мы будем считать их людьми, — сказал Мишилл, — то должны верить: они говорят правду.
Все затряслись, соглашаясь с Мишиллом. Хум продолжал:
— Они говорят, что не хотят вмешиваться в нашу жизнь, но им было бы интересно понаблюдать за ней. Они хотят прийти в деревню.
— Пускай приходят, не вижу в этом ничего плохого! — воскликнул один из молодых.
— Нет, — вмешался Кордовир. — Вы впускаете Зло. Эти чудовища коварны. Думаю, они способны лгать.
Другие старики согласились с ним, но, когда от Кордовира потребовали доказательств его обвинений, он не смог их предъявить.
— В конце концов, мы не можем считать их аморальными чудовищами только потому, что они не похожи на нас, — сказал Сил.
— Можем! — заявил Кордовир, но с ним не согласились.
Хум продолжал:
— Они предложили мне или нам — я не понял — пищу и всякие металлические предметы, которые, по их словам, могут делать различные вещи. Я оставил без внимания это нарушение нашего обычая, поскольку решил, что они его не знают.
Кордовир кивнул. Юноша взрослел на глазах. Он показал, насколько он воспитан.
— Завтра они хотят прийти в деревню.
— Нет! — воскликнул Кордовир, но большинство было «за».
— Да, кстати, — сказал Хум, когда собрание начало расходиться. — Среди них есть несколько женщин. Это те, у которых ярко-красные рты. Интересно посмотреть, как мужчины их убивают. Ведь завтра двадцать пять дней, как они появились.
На следующий день существа с трудом вскарабкались в деревню.
Жители наблюдали, как медленно и неуклюже лезли они по утесам, удивляясь хрупкости их конечностей.
— Ни капли ловкости, — пробормотал Кордовир. — И выглядят они одинаково.
В деревне существа вели себя крайне непристойно. Они заползали в хижины, болтали у загона с женским излишком, брали яйца и рассматривали их, рассматривали жителей с помощью черных блестящих штук.
В полдень старейшина Рантан решил, что пришло время убить жену. Он отстранил существо, которое в тот момент осматривало его женщину, и убил ее. Тотчас же два существа поспешно вышли из хижины.
У одного был красный рот женщины, второй был мужчина.
— Сейчас он должен вспомнить, что пора убивать свою женщину, — заметил Хум.
Жители деревни ждали, но ничего не происходило.
— Наверное, он хочет, чтобы кто-нибудь убил ее за него. Возможно, это обычай их страны, — предположил Рантан и хлестнул женщину хвостом.
Существо мужского пола издало страшный шум и направило на Рантана металлическую палку. Тот рухнул замертво.
— Странно, — сказал Мишилл. — Не означает ли это неодобрение?
Существа — их было восемь — образовали плотный круг, один держал мертвую женщину, остальные выставили металлические палки.
Хум подошел и спросил, чем их обидели?
— Я не понял, — сказал он после разговора. — Они использовали слова, которых я не знаю, но в их тоне я уловил упрек.
Чудовища отступали. Другой мужчина решил, что пришло время, и убил свою жену, стоявшую в дверях хижины.
Чудовища остановились, жестами подозвали Хума. Во время беседы тело его выражало недоумение и недоверчивость.
— Если я правильно понял, — сказал Хум, — они просят нас не убивать женщин.
— Что?! — воскликнул Кордовир и дюжина других мужчин.
— Я спрошу их снова, — Хум возобновил переговоры с чудовищами, которые размахивали металлическими палками.
— Это точно, — сказал он и без дальнейших слов щелкнул хвостом, отшвырнув одно из чудовищ через площадь.
Чудовища направили на толпу палки и быстро отступили. Когда они ушли, жители деревни обнаружили, что семнадцать мужчин погибли, но Хума даже не задело.
— Теперь вы поняли! — крикнул Кордовир. — Эти существа лгали! Они сказали, что не будут вмешиваться в нашу жизнь, а смотрите — убили семнадцать из нас. Это не просто аморальный поступок, а ПОПЫТКА МАССОВОГО УБИЙСТВА!
Да, это находилось почти вне человеческого понимания.
— Умышленная ложь! — с ненавистью выкрикнул Кордовир.
Мужчины редко затрагивали эту кощунственную тему. Они были вне себя от гнева и отвращения. Страшно подумать — чудовища совершили попытку массового убийства!
Это был кошмар наяву. Существа не убивали женщин, а позволяли им беспрепятственно размножаться?! Мысль об этом вызывала рвоту у самых мужественных.
Излишек женщин вырвался из вагона и, соединившись с женами, потребовали рассказать о случившемся. Когда им объяснили, они рассвирепели куда сильнее мужчин, ибо такова природа женщин.
— Убейте их! — рычал излишек. — Не дадим изменить нашу жизнь! Положим конец безнравственности!
— Мне следовало бы догадаться об этом раньше, — печально изрек Хирам.
— Их надо убить немедленно! — закричала одна из женщин излишка. Она не имела веса в обществе, но компенсировала этот недостаток яркостью темперамента.
— Мы, женщины, хотим жить прилично и, по обычаю, высиживать яйца, пока не придет время женитьбы. А потом — двадцать пять дней наслажденья! Это ли не счастье? Чудовища изуродуют нашу жизнь! Мы станем такими же страшными, как они!..
— Я предупреждал! — воскликнул Кордовир. — Но вы не вняли мне! В трудные времена молодежь обязана повиноваться старшим!
В ярости ударом хвоста он убил двух юношей. Собрание зааплодировало.
— Истребим чудовищ, пока они не уничтожили нас! — кричал Кордовир.
Женщины бросились в погоню за чудовищами.
— У них есть убивающие палки, — заметил Хум. — Женщины знают об этом?
— Наверное, нет, — ответил Кордовир. Он уже успокоился. — Пойди предупреди их.
— Я устал, — мрачно объявил Хум. — Я был переводчиком. Почему бы не сходить тебе?
— А, ладно, пошли вместе, — сказал Кордовир, которому надоели капризы юноши.
Сопровождаемые мужчинами деревни, они поспешили за женщинами.
Женщин они догнали на гребне скалы, обращенной к металлическому предмету. Пока Хум рассказывал о палках смерти, Кордовир прикидывал, как лучше расправиться с чудовищами.
— Скатывайте камни с горы, — приказал он женщинам.
Те энергично взялись за дело. Некоторые камни попадали в металлический предмет и со звоном отскакивали.
Красный луч вырвался из предмета и поразил часть женщин. Земля содрогнулась.
— Давайте отойдем, — предложил Кордовир. — Женщины прекрасно управятся без нас, а у меня от этой тряски голова кругом идет.
Мужчины отошли на безопасное расстояние, продолжая следить за ходом событий.
Женщины гибли одна за другой, но к ним подоспели женщины других деревень, прослышавшие об угрозе их благополучию. Они сражались за свои дома и права с женским неистовством, превосходившим самую сильную ярость мужчин. Предмет метал огонь по всей скале, но это только помогало выбивать камни, которые дождем сыпались вниз. Наконец, из нижнего конца предмета вырвалось пламя, он поднялся в воздух. И во время — начался оползень. Предмет поднимался все выше, пока не превратился в точку на фоне большого солнца, а затем исчез.
В этот вечер погибли пятьдесят три женщины. Это было весьма кстати. Сократился женский излишек после потери семнадцати мужчин.
Кордовир был чрезвычайно горд собой: его жена доблестно пала в сражении. Он тотчас взял себе другую.
— Пока жизнь не войдет в норму, нам следует почаще менять жен, — предложил он на вечернем собрании.
Уцелевшие женщины в загоне дружно зааплодировали.
— Интересно, куда направились эти существа? — спросил Хум, предлагая новую тему спора.
— Вероятно, порабощать какую-нибудь беззащитную расу, — ответил Кордовир.
— Не обязательно, — возразил Мишилл.
Начался вечерний спор.
***********************************
Прелестно, не правда?
